Кира Измайлова - С феями шутки плохи [litres]

Неужели я не закрыла заслонку? Нет, я трижды проверила, нет ли угольев, перед тем, как уйти. Или не заметила, как уголек упал на пол? Но от такого не вспыхнет разом весь дом! Может, Агата уснула с книгой и опрокинула свечу? Тогда она не успела бы выбежать или выскочила в ночной сорочке и босая, а она в платье.

Дом уже не спасти, понимала я, а документы… Грамота принца да долговые расписки, бог с ними, грамота теперь ни к чему, ну а расписки можно восстановить. Вещи… жаль, конечно, особенно мое платье, но это просто материя. Правда, теперь мы остались в том, что на нас надето, но если герцог не шутил…

«Фея Ночи!» – опомнилась вдруг я.

Да, она же сказала: «Береги ее, как берегла до сих пор. И никогда не бросай!»

Вот где пригодилась тетушкина накидка, слишком большая для меня: я на ходу обмакнула ее в чье-то ведро, намотала на голову и руки и ринулась в горящий дом. Видеть мне было не нужно – я могла пройти и вслепую. Лишь бы какая-нибудь балка не свалилась сверху да лестница не провалилась!

– Стой, сумасшедшая! – услышала я крик герцога. За мной он, к счастью, не бросился.

– Маргри-и-и-ит! – истошно завизжала Агата и, кажется, кинулась следом, но ее удержали, судя по крикам.

Мое счастье, что, переселившись после смерти тетушки в ее покои, я прихватила из тайника и свои вещи: от кого их теперь было прятать? Всего лишь маленький сундучок, в котором хранились кукла, одинокая туфелька и кое-какие дорогие сердцу безделушки, платье я уж и не думала спасать.

С ним я и выскочила из дома, на ходу скидывая загоревшуюся накидку. Вроде даже волосы не опалила, хотя надышалась дымом и теперь надрывно кашляла.

– Маргрит, ты с ума сошла! – кинулись ко мне соседки. – Зачем ты…

– Что ж нам с Агатой, по миру идти? – спросила я, показав сундучок. – Все, что есть…

– Могла б сама сгореть, – покачала головой тетушка Анна. – Обошлось, слава богу… Приютить-то вас любой приютит, а жить на что?

Агата наконец прорвалась сквозь толпу соседей и кинулась мне на шею, рыдая в голос.

– Прекрати, – велела я. – Я вся в копоти.

– Да уж, как есть Черная Маргрит, – негромко произнес герцог, подходя сзади. – Эта ваша Золушка – и та чище. Что на тебя нашло?

– Я объясню, но не здесь, сударь, – ответила я.

– Тогда идемте, – кивнул он. – Тушить здесь уже нечего.

И будто аккомпанементом его словам с треском провалилась крыша – взметнулся огненный столб, полетели искры, и соседи снова кинулись за водой. Так вот попадет уголек на крышу, сам погорельцем станешь… Спасибо, ветра не было, ночь стояла тихая.

Я подобрала обгоревшую накидку – сойдет уж, ее одной хватит на нас с кузиной. Стоило мне об этом подумать, как герцог скинул плащ и закутал в него дрожащую то ли от ночной прохлады – хотя возле пожарища было вовсе не холодно, – то ли от страха Агату.

– Снова простынете, – сказала я, а он отобрал у меня сундучок.

– Не думаю. Что у тебя тут за сокровища, ради которых нужно в огонь бросаться? Деньги? Что-то легковата кубышка…

– Это самое ценное, что у меня есть, сударь, – ответила я. – А деньги были спрятаны не в доме. И прочее тоже. Отдайте, пожалуйста.

– Не беспокойся, не потеряю. Иди живее, и в самом деле зябко, хотя, казалось бы, еще лето не кончилось…

Я прибавила шагу, Агата едва поспевала за мной.

– Маргрит, куда мы идем? – шепотом спросила она, цепляясь за мой локоть.

– Не беспокойся об этом. Скажи лучше, как начался пожар?

– Да, мне тоже это интересно, – сказал герцог. – Я бы не хотел повторения подобного в своем доме.

Агата приостановилась.

– Я легла, ты задула свечу, это я помню точно, потом вышла, – негромко выговорила она. – Я полежала немного и задремала, а потом почувствовала, что дымом пахнет. Подумала: вдруг на кухне уголек упал, а ты уже уснула и не чуешь? Пришлось вставать. Ну, я платье накинула: по ночам теперь уже холодно, а окна надо было открыть, чтобы проветрить…

– Тяга, судя по всему, получилась отменная, – вздохнул герцог.

– Спустилась вниз, – продолжала Агата, – на кухне темно, никакого огня, а дымом пахнет все сильнее! Я тебя зову, Маргрит, ищу, а тебя нет… Я выглянула на двор посмотреть – может, это от соседей тянет? И тут сосна полыхнула, будто в нее молния ударила! Я и кинулась по соседям… Но, – добавила она, приложив руку к груди, – сперва схватила документы и шкатулку с драгоценностями.

– Лучше бы ты шаль схватила, – мрачно ответила я. – Ну, хоть меньше с бумагами мороки, и то дело.

– Вы друг друга стоите, – любезно сказал герцог, и дальше мы шли уже молча.

Сид, стойко спавший с открытыми глазами чуть ли не у порога, живо проснулся, увидев меня всю в копоти и обгоревшей накидке.

– Наноси-ка воды, – приказал ему герцог, – сам видишь, девушек нужно умыть.

– Так это, большой котел на кухне еще горячий, – подхватился мальчишка. – Магда для вас вскипятила, а вы ушли… А куда носить, господин?

– Не надо ничего никуда носить! – спохватилась я. – Мы и там можем…

– Это уж как угодно, – пожал плечами герцог. – Тогда, Сид, разбуди Дийси, скажи, чтобы нашел, во что переодеться новым горничным. А ты, Маргрит, как отмоешься, зайди ко мне.

Мальчик кивнул и убежал, а герцог закрыл за собою дверь. Мы стояли на лестнице, держась за руки, а я только что поняла, что мой сундучок остался у герцога. Лишь бы не открывал! Неизвестно, чем это обернется…

– Маргрит, а я ведь его помню, – шепотом сказала кузина. – Он тоже был на балу. И в свите у принца был, точно… Кто это? И откуда ты его знаешь?

– Это не имеет значения. Идем лучше на кухню, поможешь мне отмыться…

Вода была уже не горячей, а едва теплой, но я привередничать не привыкла, потому живо оттерла копоть и хоть смахнула сажу с волос. Агата поливала мне из кувшина, а Сид тем временем приволок стопку одежды и, старательно жмурясь, чтобы не видеть меня в одной сорочке, сказал:

– Господин Дийси велел выбрать из этого, а если не подойдет, то перешить самим. Вот тут нитки с иголками и ножницы…

– Спасибо, – искренне сказала я, не без труда отыскав подходящее по длине платье.

Оно было привычного уже черного цвета, и предыдущая владелица, видимо, подвязывала его кокетливым фартучком – я видала такие на служанках богачей. Мне бы такой не помешал – платье оказалось широковато. Велико не мало, ушью утром, решила я. На Агату платье найти оказалось легче, оно пришлось ей почти впору.

– Господин любит, чтобы прислуга была одета одинаково, – пояснил Сид, увидев недоумение Агаты. – А слуги тут не задерживаются, кроме тех, кто давно прижился, вот вроде господина Дийси да папы с Магдой. Он готовит, она посуду моет и стирает.